Позвони в мою дверь - Страница 63

Сашок и Медведь, понял Петров, были из породы концлагерных вертухаев. Они понимали только силу — кулак, пистолет, электрошок. Смысл жизни: пожрать, поспать, с бабой перепихнуться, оттянуться, издеваясь над беззащитным. Делать ставку на этих питекантропов нельзя, у них вместо мозгов помои;

Значит, Тренер? Ведь Петров должен кого-то выбрать, переманить, заинтересовать. Купить, наконец.

Тренер до карикатурности походил на киношного садиста — постоянно кривляется и возбужденно предвкушает пытки. Все они выродки, но у Тренера пол-извилины в голове есть. Надо улучить минуту, побыть с ним наедине.

Петров отказался от «завтрака», сказал, что ему нужно во двор.

— Валяй, — позволил Тренер. — Только бежать не советую. Тут на сто километров вокруг леса и болота. Недосуг нам за тобой носиться.

На крыльцо вышел Медведь, наблюдал, как Петров умывается из бочки с дождевой водой и переодевается в одежду, захваченную из чемодана.

— Перед смертью в чистое хочешь нарядиться? — оскалился Медведь.

Петров не отвечал, осматривался по сторонам: небольшая полянка, на которой стоял дом, очевидно охотничий. Лес действительно близко — темный, дремучий. Он шагнул немного вперед и увидел машину — «газик», в народе именуемый «козлом». Между деревьями виднелась проселочная дорога. Сделал еще несколько шагов в сторону, но Медведь схватил его за ворот, толкнул к крыльцу:

— Пошел в хату, жмурик!

Тренер сидел за столом и читал договор. По нахмуренному лицу бандита, шевелящего при чтении губами, можно было понять, что премудрости финансового документа выше его понимания. Петров подошел к печке, взял алюминиевую кружку, сполоснул ее теплой водой из чайника, налил полную и выпил Тянущие рези в желудке исчезли, только саднило лицо и болел ушибленный бок. Но противный шум в голове и дурнота отступили, он соображал четко и ясно. Главная задача — тянуть время, постараться вытащить как можно больше информации.

— Подпишешь без выкрутасов? — зевнул Тренер.

— А что дальше? — ответил Петров вопросом на вопрос.

— Дальше ты поедешь в санаторий, — ухмыльнулся Тренер.

— В Карловы Вары, — подхватил Сашок. — Давай я ему вмажу, чтобы сговорчивее был?

Петров сделал вид, что не услышал угрозы. Он обращался к Тренеру:

— Разве заказчики вас не предупредили, что такие бумаги подписываются только в присутствии нотариуса?

Секундное замешательство. Тренер недовольно скривился, но отбросил сомнения:

— Мне побоку. Не я эту пургу сочинял. Подписывай!

— Вправить ему мозги? — Теперь свои услуги предложил Медведь.

Петров перелистнул бумаги, указал ручкой:

— На страницах четыре и пять ошибки, пункты два три и два семь.

— Начхать! — крикнул Тренер, вскочив. — Ты ваньку валять задумал, падла?

Сашок и Медведь подошли ближе, подняли кулаки. Петров тоже встал, отступил к стене, страхуя спину. Но Тренер неожиданно от крика перешел к ласковому шепоту:

— Может, ты хочешь со своими юристами проконсультироваться? Разрешаю. Давай, червяк, позвони им.

Петрову стоило усилий не показать свою радость. Это был абсурд — бандиты давали ему возможность связаться с Ровенским. Но обдумывать, почему они пошли на такой шаг, времени не было.

Петров взял телефон, который ему протянул Тренер, включил, набрал номер.

— Юра, — заговорил он быстро, — у меня большие проблемы. Статья сто семьдесят девятая…

— Что? — не понял Ровенский. — Где ты? Что случилось?

— В заложниках. Они требуют, чтобы я продал свой пакет. Сто семьдесят девятая, — повторил Петров, — ты знаешь, как надо…

По кивку Тренера Медведь, как футболист, отвел назад ногу и с размаху ударил Петрова по коленке.

Петров упал, завыл от боли. Ему показалось, что коленный сустав с треском вывернулся в противоположную сторону. Боль была адской. Петров катался по полу, зажав колено двумя руками.

Тренер тем временем говорил Ровенскому:

— Твой дружок хочет продать нам свои бумажки. Очень громко хочет. — Он поднес телефон к Петрову, чтобы Ровенский услышал стоны. — Усек?

Дружок передает тебе, что мечтает пожить на белом свете. И теперь это зависит от тебя. Мы еще позвоним. Пока!

Сашок и Медведь подхватили Петрова под мышки и посадили на лавку.

— Продолжим? — весело спросил Тренер.

* * *

Потапыч вспыхнул от обиды, услышав в телефонной трубке резкий командный голос Ровенского:

— Ко мне! Быстро!

— У меня совещание.

Ровенский послал совещание далеко и нецензурно, повторил приказ.

Когда Потапыч вошел к кабинет, обида его мгновенно улетучилась: таким он Юру никогда не видел.

Пунцовый от гнева, Ровенский матерился как портовый грузчик и колотил кулаком по столу. Он проклинал Петрова.

— Что случилось? Уймись ты! Что с Петровым?

Ровенский пощелкал кнопками магнитофона, он имел обыкновение записывать телефонные разговоры. И Потапов прослушал только что состоявшуюся беседу. Теперь и он посерел лицом.

Несколько минут они молчали. Потапыч тупо смотрел в одну точку, а Ровенский нервно шагал вдоль длинного стола.

Оба понимали, что допустить продажу акций Петрова, то есть позволить чужому интересу проникнуть в их бизнес, значит этот бизнес разрушить.

Но на карту поставлена жизнь их друга!

Неожиданный отъезд Петрова компаньоны расценивали как подлую выходку. В серьезном бизнесе взбрыки не приняты. Первый помощник капитана не может в одночасье сказать: «Я устал, мне надоело», взять шлюпку и посреди океана сделать всем ручкой.

Это называется удар под дых. Петрова некем заме-" нить, не существует управленца его уровня, его знаний, опыта и, главное, связей.