Позвони в мою дверь - Страница 82

К оглавлению

82

— Меня примут в госпиталь без паспорта? — спросил Петров.

Козлов задумался.

— Что, если попросить у Васи его паспорт? — предложила Таня. — Или купить?

— Или стащить? — весело подсказал Козлов и, влюбленно глядя на Татьяну, осуждающе покачал головой. — Ай-ай-ай! Это у вас семейное? Уголовщина в крови?

Они стали весело препираться, забыв о Петрове.

«Ох, ребята! — думал он. — У вас выросли крылья. Резать их по живому будет очень больно».

* * *

Расставаясь с Васей, Петров хотел оставить ему деньги, но потом отказался от этой затеи. Вася находился в равновесии потребностей и возможностей, тихо двигаясь к могиле. Любые взносы могли только ускорить движение.

Вася и не ждал материальной благодарности. Вернее, уже имел ее. Петров оставлял столько барахла, что можно было не печалиться, если подведет бутылочный бизнес. Паспорт гостеприимный хозяин отдал, не задавая лишних вопросов, только смущенно извинился, что книжица больно потрепанная и не единожды залитая всякими жидкостями.

По просьбе Павла Татьяна сходила на почту и отправила денежный перевод дочери Василия. На бланке она написала: «Ваш отец много лет назад оказал мне большую услугу. Теперь я имею возможность его отблагодарить. Берегите, пожалуйста, Васю! В глубине души он замечательный человек!»

Часть третья
ОХОТА НА ТЮЛЕНЕЙ

Глава 1

Прошло полгода. Для Зины это было время военных действий — борьбы за выживание. Она сражалась с собственным отчаянием, паникой, приступами хандры и безысходности. Очень скоро обнаружилось, что боевые действия нужно вести на несколько фронтов. Придя к неутешительному выводу, что в «Имидже плюс» нет и быть не может товарищества и взаимовыручки, Зина училась отражать удары и предупреждать предательские выпады Никогда прежде она не сталкивалась со злобой и завистью. Теперь убедилась, что эти малопочтенные качества — главный элемент в карьерном успехе. Однажды во время выяснения отношений с коллегами случайно увидела свое лицо в зеркале, красные пятна на щеках, беспомощное хлопанье ресницами. Дала себе зарок освоить примитивный курс актерского мастерства — давить проявление эмоций, носить маску холодной отрешенности.

Дома тоже все шло из рук вон плохо. Гувернантка и домработница целыми днями болтали и гоняли чаи, обращая минимум внимания на детей и хозяйство. Маняша жаловалась: «Мне скучно все время самою собою играть». Близнецы постоянно конфликтовали с Оксаной. Вечером на Зину обрушивался водопад взаимных упреков и обид. Она тщетно призывала всех к спокойствию и терпению.

* * *

Денег хронически не хватало. Зина уже продала все украшения и с болью думала о том, что надо расставаться с машиной. Экономить не получалось. Оксана считала ниже своего достоинства ходить по рынкам и покупала продукты в дорогих супермаркетах.

Дети стремительно вырастали из одежды и обуви.

Ежемесячно приходилось выкладывать круглую сумму за квартиру и дом, за обслуживание машины, за колледж, в котором учились близнецы Поэтому Зина обеими руками держалась за работу, хотя ее положение на фирме со многих точек зрения было унизительным.

Уже никто не говорил о ней как о художнике, Зина превратилась в работника на подхвате: подай, принеси, найди материалы, выдай звонки. По сути, она стала вторым офис-менеджером, но с большей зарплатой и соответствующими последствиями в виде зависти и наветов.

Когда до Витьков дошли слухи об изменениях в «Классе», когда обнаружилось, что Зина не перспективная лошадка, которая вывезет их на новые горизонты бизнеса, а брошенная жена, пустышка, они не вышвырнули Зину на улицу по причине довольно неожиданной — оба в нее влюбились.

Витьки не сразу, не с первых дней, но рассмотрели, что Зина внешне напоминает их маму. Обожаемая мама тридцать лет назад — похожее лицо, тип фигуры, улыбка, жесты. Они не задумывались над тем, что под оболочкой может скрываться совершенно иное содержание: их сводила с ума оболочка.

Зина это прекрасно видела. Поражалась самой себе, но использовала мужские чувства, чтобы не вылететь с работы. Без особых усилий, не напрягаясь, даже получая некоторое удовольствие, дергала за ниточки нужных ей кукол-марионеток.

Витек Большой вызывал у Зины стойкое физическое отвращение — масленые африканские губы, влажные ладони, потные лоб и шея, пивное пузо, косолапая бабья походка. Витек Маленький был хорош собой и, когда надо, галантен. Но однажды Зина слышала, как он кричал на пожилую женщину-корректора, пропустившую ошибку в тексте статьи: «Старая вонючая прокладка! Я тебя на мусорник выброшу, ни одна собака не подберет!»

С человеком, который подобным образом ведет себя с женщинами, можно общаться только от большой нужды. У Зины была большая нужда в работе.

Она не ведала о разговоре, состоявшемся у братьев за закрытыми дверями, но результат ощутила на себе: Витек Большой отступил. Маленький наступал полным ходом.

* * *

— Братан, мы с тобой впервые в жизни не можем бабу поделить, — начал Витек Маленький.

— И стали грызться, — подтвердил Большой, — что плохо для дела.

— Она мне нравится.

— Мне тоже нравится.

— У нее куча детей.

— Плевать, их можно за границу в интернат сплавить. Ты бы женился на ней? — спросил Большой.

— А ты?

Этот вопрос они оставили без ответа: слишком ответственный шаг приводить кого-то в семью.

— Что будем делать?

— Может, ее спросить, кого она выберет? — предложил Маленький.

— Выставить себя идиотами? Завтра вся контора будет над нами потешаться.

— Давай бросим жребий. Или сыграем на картах.

82